Шато в Нормандии
Как это было в старые времена – поедет рыцарь на охоту, заплутает в чаще, найдет случайно замок. Внутри красота, но запустение, а в дальней комнате спит принцесса непробудным сном. Рыцарь влюбится, поцелует принцессу, и все вокруг сразу оживет. В современной версии эта история выглядит несколько иначе, хотя сильные чувства все равно на первом месте.
Шато является “градообразующим” — вокруг него стоит деревенька. Главный фасад выходит на регулярный французский парк. Кое-где на территории имеются выходящие из земли остовы предыдущих трех зданий.
Заказчик Ронана Леоста и Игоря Литуринского мечтал о собственном замке с детства и, когда попал в нормандское шато, расположенное в двух часах езды от Парижа, немедленно влюбился. В лестницу. Как впоследствии оказалось, эта лестница единственная во всем здании была худо-бедно в приличном состоянии. Но от судьбы и от любви не уйдешь, и вот уже новоиспеченный владелец замка зовет на помощь двух дизайнеров, с которыми знаком еще по совместным московским проектам.
Люстра в музыкальной комнате (а также в столовой) — копия светильника из Шереметевского дворца. Стены в комнате были белые, но дизайнеры подобрали для них голубоватую краску — в тон неба на сохранившейся на потолке росписи. Мебель, Coleccion Alexandra, — никакой оригинальной мебели в замке на момент его покупки не осталось.
Как рассказывает Литуринский, нынешнее здание – уже четвертое на участке, его построили в 1863 году для маркиза Армана де Монто по проекту архитектора Stores. Имя архитектора Литуринскому и Леосту, которые настолько глубоко погрузились в историю замка, что по итогам даже создали в его подвалах небольшой музей, узнать так и не удалось. Зато они выяснили, что Stores успел поучаствовать в реализации проекта Парижской оперы и в конкурсе на строительство Hôtel de Ville. Многие из своих парижских наработок он использовал в этом проекте. “Шато построено с парижским размахом”, – констатирует Игорь.
Стены столовой затянули новой тканью, сохранив под ней полуистлевшую старую (на случай если потом захочется заняться ее реставрацией). Ткани для стен, штор и обивки сделали на заказ, повторив на них мотив королевской лилии, который встречается в потолочных росписях. Черные колонны — не мрамор, а альфрейная работа, характерная для XIX века. Камин — копия версальского, его поставили еще при маркизе. Мебель современная, испанской марки Coleccion Alexandra.
В конце XIX века во Франции уже вовсю шла торговля антикварными материалами, так что версальский паркет в шато – XVIII века, буазери – конца XVII, а камины – эпохи Людовиков XIV и XV. Все эти детали сохранились и до наших дней, хотя и в крайне непрезентабельном виде – в ХХ веке шато пережило период безвременья и пришло в сильный упадок. В 1940-е годы в нем устроили свой штаб нацисты, после войны – работал летний детский лагерь, а последние владельцы сдавали его под мероприятия, хотя от былого великолепия практически ничего не сохранилось.
На кухне сохранилась плита La Cornue. Ее дополнили мебелью марки SieMatic.
Например, потолки в бальной зале, как рассказывает Литуринский, были просто замазаны белой краской (роспись абсолютно случайно обнаружили строители во время реставрации), на стенах взамен давно утраченных старых холстов красовались плохо исполненные новодельные картины в духе Ватто, дубовый паркет почернел от времени, а дыры в перекрытиях замка были такими, что можно было переговариваться друг с другом через три этажа. Так что все, что теперь кажется аутентичным наследием прошлого, на самом деле восстановлено почти из руин.
Дубовый паркет в бальной зале сохранился настолько хорошо, что его достаточно было отциклевать. Росписи на потолке случайно нашли строители. Их автором был Альфонс Ури, ученик Делакруа. Стена слева когда-то была украшена масштабными живописными полотнами, но они давно исчезли. Дизайнеры решили поместить на их место зеркала — идею они подсмотрели в Зеркальном зале Версаля. Люстры сделаны на заказ в одной из венецианских мастерских.
Если на главном этаже речь шла о том, чтобы выявить и восстановить оригинальные детали, то второй и третий потребовали перепланировки – при прежних хозяевах там располагалось двадцать две спальни в наивном “дворцовом” стиле. “Нашим глазам предстали убогие комнаты, декорированные какими-то розовыми бантами”, – рассказывает Литуринский.
В башне замка предположительно раньше была домашняя церковь, но от нее ничего не осталось. Дизайнеры организовали здесь лаундж-зону для младших членов семьи. На стене — высокоточная оцифрованная копия старинных обоев шинуазри.
После реконструкции второй этаж целиком отвели под комнаты членов семьи и их родственников, а на третьем сделали гостевые, которые укрупнили, сделав двухкомнатными – в каждой есть спальня с санузлом и собственная гостиная. “У нас было желание придать комнатам ощущение подлинности”, – говорит Игорь.
Одна из спален на хозяйском этаже. Мебель, Roche Bobois. Торшер в углу — антикварный. Камин украшают парные вазы, этот прием использован и в других комнатах.
Чтоб не запутаться, на дверях гостевых имеются металлические таблички с названиями, которые выбрали в честь разных регионов Франции. У некоторых есть еще и неформальное название, например, “комната писателя” – дань временам, когда Литуринский работал архитектором в усадьбе Чехова в Мелихово.
Гостиная в одной из гостевых комнат, она же “комната писателя”. Картины из коллекции хозяина замка.
Изначально присущая замку эклектичность позволила дизайнерам отнестись к оформлению комнат с долей импровизации. “Весь замок состоит из компромиссов между стилями, по сути дела, это хорошо сделанная большая декорация”, – говорит автор проекта. Например, в росписях потолков замка встречается королевская лилия, хотя его хозяин-маркиз к монаршей семье отношения не имел. А Литуринский с Леостом продолжили игру, повесив в двух комнатах копии ампирных люстр из Шереметевского дворца, которые называют “приветом маркизу от графа Шереметева”.
Ванная при главной спальне. Люстра — из Венеции.
На участке вокруг замка нашлось место и английскому пейзажному саду с каналом-серпантином и мостиками. Дизайнеры лишь добавили сюда антикварную беседку.
Бывшая конюшня при прошлых хозяевах замка была в руках еще одной семьи и служила автослесарной мастерской. Новый владелец выкупил ее ради целостности архитектурного ансамбля. Теперь внутри бассейн.
Текст: Анастасия Ромашкевич
