Имение в Тоскане
Джузеппе Брузоне – Пино для близких – за свою блестящую тридцатилетнюю карьеру успел поработать генеральным директором и у Валентино, и у Армани, и у Донны Каран. Но сейчас он больше гордится качеством своего оливкового масла (действительно великолепного), чем прошлыми бизнес-достижениями.
Дом был построен в начале XIX века для большой фермерской семьи и никаким переделкам не подвергался.
La Porrona, тосканское имение с семью десятью гектарами плодородной земли, которое он купил два года назад, полностью изменило все приоритеты Джузеппе. Теперь его занимают только “естественные” удовольствия: споры с соседями фермерами за бокалом вина о видах на урожай да ранние утренние прогулки. “До того как я купил этот дом, он тридцать лет стоял полностью заброшенным. Только пастухи, перегонявшие стада, останавливались здесь на отдых, – рассказывает Брузоне. – Можете себе представить, в каком все было состоянии?!”
Перебравшись в Тоскану, шестидесятипятилетний Джузеппе Брузоне стал употреблять в пищу продукты только со своего огорода.
Чтобы исправить положение, он пригласил тяжелую артиллерию: обустройство участка было поручено английскому ландшафтному дизайнеру Питеру Керзону, а для перестройки и оформления дома пригласили Паолу Навоне. “Для всех она легенда, соратница Алессандро Мендини по группе Alchimia, а мы дружим с ней тысячу лет”, – объясняет свой выбор хозяин усадьбы. Переезжая из Милана, Джузеппе, по его собственным словам, совершал самый серьезный шаг в своей сознательной жизни, поэтому хотел, чтобы его поддерживали хорошие друзья.
Усадьба La Porrona расположена между двух известных винодельческих районов Тосканы — Монтепульчано и Монтальчино.
Перед Питером Керзоном была поставлена задача создать “пейзаж одновременно величественный и интимный”. Поэтому он избавился от всех лишних хозяйственных построек, вырыл небольшой пруд с золотыми рыбками и посадил вокруг дома кусты роз Бэнкса и глицинии.
Вместо бассейна на участке устроен пруд с золотыми рыбками.
Джузеппе увлекся идеями органического сельского хозяйства и сам участвовал в обустройстве виноградных и оливковых плантаций на участке. “Мы вместе с Питером посадили три тысячи деревьев, – рассказывает он. – Так что теперь у меня самая большая оливковая роща в округе. И мое масло уже получило несколько престижных наград”.
Это яркое цветовое сочетание Паола подсмотрела в марокканском доме Ива Сен-Лорана и решила, что для тосканского пейзажа оно тоже подойдет.
Внешне дом Джузеппе мало чем отличается от других скромных фермерских усадеб: два этажа, кладка из местного камня и двускатная черепичная крыша. Но Паоле Навоне удалось превратить его в жилище ушедшего на покой интеллектуала.
В коридоре, ведущем в хозяйскую спальню, — буфет XVIII века и неоготическое кресло.
Даже если не знать, кто автор проекта, ее почерк легко угадывается по цвету стен. В прихожей они кобальтово-синие, в малой гостиной – терракотовые, в салоне – зеленоватые, а в библиотеке – серо-голубые. “Палитра, с одной стороны, такая неожиданная, с другой – привычная и естественная, взятая из окружающего пейзажа”, – говорит Джузеппе.
В библиотеке стоят кожаные кресла по дизайну Паолы Навоне для Baxter. На стене — два портрета римской школы 1930-х.
Нижний этаж, где раньше держали крупный скот и хранили сельскохозяйственную технику, Паола превратила в салон и библиотеку, выложив бетонный пол плиткой из местного камня и расставив деревенский антиквариат вперемешку с креслами по собственному дизайну.
В малой гостиной на верхнем этаже стоят диваны и лампы по дизайну Паолы Навоне.
На втором этаже располагаются семь гостевых спален (Джузеппе ушел из мира моды, но не собирается жить отшельником) и хозяйская гостиная, спальня и ванная комната. Паола прониклась идеей Брузоне создать современный минималистский интерьер практически без помощи знаковых дизайнерских предметов.
Шкаф куплен в соседней деревушке, перекрашен в цвет дверей и искусственно состарен.
Они вместе ездили по тосканским и провансальским антикварным рынкам – подбирали правильные буфеты, зеркала, шкафы, столы и светильники: “Охота шла не за памятниками мебельного искусства прошлых веков, а за вещами с чистыми линиями, которые не нарушат концепцию дома”. Ведь он делался для человека, который решил прожить остаток своей яркой жизни в гармонии с миром.
Хозяйскую спальню украшает резной балдахин XVII века из Неаполя. Это самая старая вещь в доме.
“Пока мы с Паолой придумывали этот проект, – говорит Джузеппе, – все вспоминали Диоклетиана, который променял императорский титул на роскошный урожай капусты. Думаю, старику в La Porrona было бы так же хорошо, как и мне”.
“Я всегда мечтал о ванне рядом с окном, — говорит хозяин. — А когда из него открывается такой вид, жизнь становится невыносимо прекрасной”.
На стене в прихожей висят часы, которые когда-то украшали фасад дома.
Пол во всем доме выложен состаренной каменной плиткой.
В маленьком домике неподалеку от главной усадьбы живут почтовые голуби. Джузеппе шутит, что когда-нибудь они будут его единственной связью с миром.
Текст: Жан-Пьер Габриэль
